Павел Астахов: «Срок давности для педофилов должен быть не меньше двадцати лет»

Сегодня весь день Уполномоченный по правам ребенка при президенте России Павел Астахов носился по Северной столице. Вместе со своей питерской коллегой Светланой Агапитовой он пытался разобраться в громких скандалах, разгоревшихся на берегах Невы.

Первый визит омбудсмены нанесли председателю городского суда Валентине Епифановой. Причиной послужил приговор, вынесенный в конце февраля 26-летнему петербуржцу Алексею Слепцову. Того обвиняли в насилии над своей маленькой племянницей. В суде было доказано, что когда сестра Слепцова уходила на работу, тот совершал с ее дочерью всяческие непотребства. Это продолжалось четыре года.

- Я прочитал приговор, - рассказал Павел Астахов. - За шестнадцать лет своей адвокатской практики я такого не видел. Судья сделала все, чтобы оправдать Слепцова. Пять эпизодов из четырнадцати было доказано, каждый - это готовое преступление, за которое полагается срок от восьми до пятнадцати лет тюрьмы. За каждый эпизод! А что дает судья? Шесть условно. Мне непонятно, как принималось это решение. У меня ощущение, что его протолкнуло педофильское лобби.

Впрочем, с председателем горсуда Астахов перипетии дела обсуждать не стал, чтобы не ставить Епифанову в неловкое положение: ей еще предстоит рассматривать кассационную жалобу. На заявление в квалификационную коллегию судей он вместе со Светланой Агапитовой написал: пусть там оценят профессиональный уровень судьи Андреевой.

- Я считаю, что срока давности для педофилов не должно быть вообще, или он должен быть не меньше двадцати лет, - заявил Павел Астахов. - Девочку насиловали, но она была маленькая, не могла рассказать. А теперь подросла и рассказала. Сколько лет прошло? Вот чтобы выросшие дети могли сообщить о преступлении, чтобы педофилы всю жизнь боялись наказания, и надо увеличивать срок давности. Он, кстати, примерно такой во всей Европе. А то что получится - преступники со всего мира будут приезжать к нам, насиловать наших детей, а потом ехать домой. Срок давности в России небольшой, наказание, судя по приговору Слепцову, мягкое - чего бы не приезжать.

Общественники, не митингуйте, а помогайте

Из здания Горсуда Павел Астахов поехал разбираться с другим громким делом - жительницы Колпино Веры Камкиной, у которой органы опеки отобрали четверых детей. Якобы из-за бедности. Омбудсмен отправился в детдом 31, где встретился с тремя старшими малышами.

- Я хочу услышать не их официальный рассказ, как в суде, а неофициальный, - сказал Астахов. - Может, даже что-то на ушко они мне захотят сказать. Я вообще люблю разговаривать с детьми «на ушко».

Две дочери и сын Камкиной рассказали, что очень скучают по маме. Правда, они были не очень разговорчивы: они ужасно смутились из-за интереса к ним «большого дяди». Зато общественники, отстаивающие интересы Камкиной, не стеснялись. Они ждали Астахова у дверей Вериной квартиры. И сразу набросились на него с криком:

- Верните детей матери!

- Не надо митинговать, - попросил их омбудсмен. - Вы лучше Камкиной помогите. Она же швея-мотористка, купили бы ей швейную машинку, подарили отрез девочкам на платье, мальчику на брюки - хоть какая-то помощь.

Разговор с самой Камкиной, похоже, произвел на омбудсмена тягостное впечатление:

- Она сидит и ревет: «Верните мне детей!» Я спрашиваю: «Что делать собираетесь?» - «Бороться». И все. Сейчас суд решает, лишать ли ее родительских прав. Мы будем выступать не ее стороне, потому что до сих пор не придумано ничего лучше семьи. Но и Камкина должна доказать, что в состоянии воспитывать своих детей. Она должна понять: люди ей помогают, чтобы поддержать, а не чтобы вместо нее заботится о ее сыне и дочерях.