Премия Рунета-2020
Санкт-Петербург
0°
Boom metrics
Победа17 февраля 2010 22:00

Снайперы Ижорского батальона на Ленинградском фронте были нарасхват

65 лет Победы: Колпинский район
Источник:kp.ru

Семейный подряд на фронте

Легендарный 72-й Краснознаменный отдельный пулеметно-артиллерийский Ижорский батальон был сформирован за первую неделю сентября 1941 года. В нем воевали как рабочие Ижорского завода, так и простые колпинцы. Всего за годы войны - около трех тысяч человек. Помимо храбрости бойцов, он прославился еще и тем, что в его составе сражались целыми семьями. «Семейных расчетов» насчитывалось около сорока. Вот лишь некоторые из них: четыре брата Завьяловых и жена старшего брата, пять братьев Матвеевых, отец и сын Савицкие, Александровы, Круташинские, Карповы, две сестры и брат Юрьевы.

3 сентября командиром батальона стал Георгий Водопьянов.

- В течение первых десяти месяцев войны Ижорский батальон нес большие потери, - рассказывает сын комбата Всеволод Водопьянов. - Воевали зачастую люди необученные, ранее никогда не державшие оружия в руках. Да и стрелять было особо не из чего - одна «трехлинейка» на троих. В бою палили по врагам по очереди. Даже формы не было - воевали кто в чем.

Главной целью Ижорского батальона было не наступление, а оборона, удержание рубежей. Плохо одетые, оголодавшие люди держались за счет героизма.

В своих воспоминаниях командир пишет о трудностях, с которыми ежедневно приходилось сталкиваться: «Райком, исполком и завод всячески старались облегчить положение бойцов. Нам выдавали разрешение на разборку домов, чтобы было чем топить землянки. Организовывали помывки в бане, выделяли из скудных запасов валенки и полушубки. При заводе был создан стационар, куда посылались с фронта ослабевшие бойцы… Подобные меры и ряд других мероприятий позволяли в суровую зиму 1941-1942 годов избежать на рубеже обороны дополнительных потерь от холода, болезней и голода…»

Ижорский батальон на весь Ленинградский фронт славился своими снайперами. Лучшим из них был Николай Залеских. На его счету с 42-го по 44-й год было 115 убитых фашистов. Снайперскому делу непрофессионалы обучались прямо на передовой. И делали это очень быстро. Неумение себя замаскировать зачастую стоило жизни. Мастерство наших снайперов вскоре стало достоянием всей 55-й армии - ежедневно на них приходили заявки в штаб части от соседних соединений.

Вплоть до снятия блокады батальон защищал колпинские рубежи. Затем его перебросили на освобождение Пскова. За мужество и отвагу бойцов, проявленных в сражениях за этот город в июле 44-го, Ижорский батальон был награжден орденом Боевого Красного Знамени. В 1945-м защищал советско-финскую границу в районе Выборга. Расформирован в 1946 году.

У станка с автоматом за плечами

Ижорский завод всегда был одним из самых важных стратегических объектов. В мирное время на нем изготавливали корпуса для танков и бронемашин, которые потом шли на сборку на Кировский завод. В самом начале войны ижорцы запустили производство бронированных щитов и колпаков для дотов и дзотов, бронепоездов. Но в сентябре 41-го, когда фашисты сомкнули кольцо блокады, заводские цеха оказались всего в трех километрах от линии фронта. Стоило задымить заводским трубам, как по ним начинала прицельно работать гитлеровская артиллерия. Завод и часть рабочих были эвакуированы в глубь Ленинграда. Оставшиеся в Колпино ижорцы перешли к ремонтным работам. На завод с фронта поступала подбитая техника. Работали на скорость. Танки порой даже не разгружали с платформ. С разгрузкой на ремонт уходило три дня, а без нее - один.

Заводчане жили на казарменном положении: днем трудились в цехах, в остальное время дежурили по городу, обучались стрелковому делу и тактике боя. У станков стояли с автоматами за плечами. Женщинам пришлось заменить ушедших на фронт мужчин. Для них организовали курсы слесарей, токарей и сварщиков. Сварщицы Ижорского завода Елена Авдеева и Елена Попова прославились своим мастерством на весь Ленинград. Девушки работали настолько качественно и быстро, что Елену Попову даже приглашали обучать сварке корабельной брони рабочих с других предприятий.

Обед школьникам носили через перешеек смерти

Когда в осажденный Ленинград перестало поступать продовольствие, колпинцы, спасаясь от голода, вышли в поля. За остатками неубранного урожая.

- Нам принесли немного мороженой капусты, - вспоминает жительница Колпино Тамара Калинкина, которой в ту пору было всего пять лет. - Бабушка мелко-мелко нарезала листья фикуса, смешала с капустой. Сварила суп. У нас в семье вообще было много комнатных растений. Так мы их съели все. Радостью были две плитки жмыха, из них на черном масле - обычной олифе - делали лепешки.

В первую блокадную зиму в Колпино не прекращалась учеба школьников. Тридцать два учителя из разных школ города вели уроки в пяти бомбоубежищах при свете самодельных коптилок. Бумаги не хватало, потому писали между тетрадных строчек и на полях газет. Ребят старались отвлечь от черных мыслей, обогреть и накормить.

А уже 3 мая 1942 года на проспекте Ленина заработала чудом уцелевшая школа. Она была так удачно расположена между других зданий, что за годы войны в нее не попал ни один снаряд. Неудивительно, что самым долгожданным событием дня для школьников был обед. С фабрики-кухни технические работники школы приносили ведра с супом из дрожжей и хряпы. Готовили суп на правом берегу Ижоры, а нести надо было на левый. Путь лежал через единственный в Колпино мост, проходивший по верху заводской плотины. Из-за частых обстрелов его называли «перешейком смерти». Ольга Балясина, Елизавета Кроткова, Ефросинья Богданова и Наталья Николаева ежедневно, рискуя жизнью, ходили на фабрику-кухню за обедами для детей. Иногда артобстрел был настолько сильным, что женщинам приходилось по нескольку часов отсиживаться в канавах вдоль дорог. Главным было не разлить суп.

Заводской крематорий

Цеха Ижорского завода в годы войны превратились в крематорий. Убитых на полях сражений, умерших от ран и голода было столько, что хоронить этих людей не было никакой возможности. Трупы начинали разлагаться, могла возникнуть угроза эпидемий. Единственным способом избежать этого была кремация. В печах шестого и пятнадцатого цехов с февраля по май 1942 года предали огню останки пяти с половиной тысяч человек - жителей города, бойцов Красной армии, павших на колпинских рубежах. Их прах был захоронен в братской могиле у цеха № 2.

Бензопровод строили под носом у немцев

Зимой 41-го в Ленинграде стала остро ощущаться нехватка горючего. Каждый литр бензина - на вес золота. Горючее перевозили по Дороге жизни в железных бочках. Но было ясно: наступит весна, лед начнет таять, и поставки прекратятся.

Тогда городские власти решили проложить по дну Ладоги бензопровод, который соединил бы восточный и западный берега. Весной 42-го началось строительство. Но необходимые для этого трубы нашлись лишь на Ижорском заводе. Фактически с передовой, под самым носом у немцев, их по ночам возили на грузовиках к берегу озера. Так продолжалось три недели. К концу мая 25-километровый трубопровод собрали и опустили под воду. Магистраль протянулась от мыса Кареджи до поселка Борисова Грива. С 20 июня войска Ленинградского фронта и осажденный город стали получать по триста тонн горючего в сутки.

Подвиг сандружинниц

Колпино фашисты бомбили с особой жестокостью. Вот данные из сохранившихся записей бойцов ПВО: «…только за сутки 5 октября 1943 года в 34 разных уголках города взрываются снаряды». А ведь шел уже третий год войны. Очевидцы рассказывают, что в 41-м налеты были намного более интенсивными. Как только взрывы бомб затихали, на поиски раненых отправлялись звенья сандружинниц. Каждое состояло из четырех девушек. В Колпино действовали четырнадцать санитарных дружин.

Рая Бутрова вместе со своим звеном спасла около сотни человеческих жизней. Однажды они принимали роды у раненой в живот женщины прямо на носилках. У только что родившегося ребенка под лопаткой застрял небольшой осколок снаряда. А немногим позже этого случая - 19 сентября 1941 года - тяжело ранило уже саму Раису. Девушке ампутировали обе ноги выше колена. На протезах она научилась ходить заново. И при этом даже не пользовалась палочкой. Всю войну она проработала радисткой в Ленинграде.

Семнадцатилетнюю Женю Стасюк не брали в сандружинницы из-за врожденной хромоты. Но девушка постоянно крутилась неподалеку от военкомата. И суровые комиссары сдались: отправили Евгению на линию фронта - в помощь бойцам 289-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона. 4 сентября 1941 в неравном бою погиб командир взвода, в котором служила Евгения. И тогда хрупкая девушка сама повела солдат в атаку. В том бою она пала смертью храбрых.

Вспоминает сандружинница Екатерина Бубнова, которой в 41-м было всего девятнадцать: - Мы шатались от голода, сил не было совсем. Постоянно хотелось есть. Раненых в больницу поступало очень много. Медикаментов не хватало, обезболивающих не было совсем. От нестерпимой боли в палатах не утихали крики людей. Человек кричит, а ты подносишь ему стакан и говоришь, что добавила туда немного морфия. Раненый верит тебе и выпивает. А на душе становится тяжело - ведь морфий давно закончился и в стакане была обычная вода.