Немцы считали Нарвскую заставу мертвой, но ленинградцы там жили, работали, воевали

Враг у Нарвских ворот

Когда немцы взяли Ленинград в кольцо, линия фронта проходила в Автово. От нее до Кировского завода было всего четыре километра. До Нарвских ворот - шесть, до Зимнего дворца - шестнадцать.

С первых же дней войны жители района стали возводить оборонительные сооружения. Весь проспект Стачек перегородили дотами, дзотами и баррикадами из мешков с песком, стальных балок, плит, колес.

- Многие из них выглядели как непреодолимые стены, в которых имелся проход, - вспоминают ветераны. - Но его устраивали так, что если бы враг прорвался в город, за несколько секунд проход можно было завалить. Многие здания минировали, чтобы в случае необходимости быстро подорвать и преградить фашистам путь завалами.

В жилых домах вдоль проспекта появились укрепленные амбразуры для артиллерийских орудий, пулеметов и противотанковых ружей.

На пути к линии фронта располагались три заставы. Первая - под виадуком у Кировского завода, вторая - у Красненького кладбища, и самая последняя - у больницы Фореля.

Так что Автово с началом войны превратилось в мощный укрепрайон.

«После прорыва блокады у немецких артиллеристов обнаружили панораму Ленинграда, - писал в своей книге «Нарвская застава» Юрий Сугоняев. - На ней заводы, фабрики, общественные здания и жилые дома Кировского района нумеровались как стратегические мишени. Нарвская застава воспринималась немецким командованием как сумма пронумерованных объектов, подлежащих уничтожению. С педантичной расчетливостью они изо дня в день уничтожали ее».

Немцы считали эту часть города мертвой, ведь от большого количества сброшенных на нее бомб и снарядов там чернели сплошные руины. Однако несмотря на огромные разрушения Кировский район жил, воевал и работал!

Крепость на гусеницах

Кировский завод был основным поставщиком танков в Советском Союзе. Еще в 1939 году здесь создали один из символов Второй мировой войны - танк КВ.

- Славная машина, - говорили про танк кировцы. - Ей не страшны самые сложные переплеты. Наш КВ - настоящая крепость. Мы в этом убедились еще в Финскую кампанию.

Долгое время этому тяжелому танку не было равных. Немцы прозвали его «призраком», поскольку снаряды, выпущенные из стандартных противотанковых пушек, не оставляли на его броне никаких повреждений. Лишь в 1943-м «эстафетную палочку» у КВ принял более современный «зверь» - ИС.

Большую часть мощностей Кировского завода эвакуировали в Челябинск, где скоро заработал знаменитый Танкоград. Тем не менее за три первых военных месяца с конвейера Кировского сошло 492 танка.

Когда сомкнулось блокадное кольцо, собирать боевые машины стало не из чего. И тогда кировцы переключились на их ремонт. Порой прямо посреди ночи в цеха привозили с поля боя подбитые танки, внутри которых темнели свежие пятна крови погибших советских танкистов.

Большинство рабочих не покидали завод, жили там на казарменном положении. Днем трудились, вечером занимались военной подготовкой, а ночью несли караульную службу.

- Моя мама работала на заводе, - вспоминает блокадница Галина Лесина. - И домой ночевать вообще не приходила, хотя наш дом стоял совсем рядом, на Ушаковской улице. Поэтому каждое ее появление «на пять минут» было для меня настоящим праздником.

ИЗ ИСТОРИИ ВОПРОСА

В оригинальной версии известной песни «На поле танки грохотали…» есть упоминание о легендарном танке: «Прощай, Маруся дорогая, и ты, КВ, братишка мой…»

Семь трамвайных остановок до фронта

От Кировского завода к линии фронта ходил трамвай. До войны это была обычная трамвайная линия из центра в пригород. Но в блокаду по ней перевозили солдат и боеприпасы.

Санитарные и грузовые составы своим ходом по проспекту Стачек могли добраться только до проходной. Дальше электрические провода оборвались. Однако рельсы были в порядке. Поэтому вагоны цепляли к маленькому паровозу-«кукушке», который и тянул их к линии фронта. От завода всего семь трамвайных остановок.

Оборонялись даже недостроенные корабли

Завод имени Жданова (сейчас «Северная верфь») в блокаду выпускал баржи для Ладожской флотилии, части для пушек, снаряды и ремонтировал корабли. Линия фронта проходила всего в трех километрах от верфи. Для обстрела фашистам даже не требовались дальнобойные орудия, до цехов «доставали» обычные пушки.

Рабочие пытались хоть как-то замаскировать производство. Вдоль всей набережной со стороны передовой они высадили «деревья» - вкопанные в землю стальные трубы с приваренными к ним металлическими «ветками» и стальной стружкой. Выкрашенные в зеленый цвет, такие «рощи» были хоть и не самой эффективной, но все же маскировкой, спасшей немало человеческих жизней.

Но вряд ли ждановцы смогли бы самостоятельно держать оборону без поддержки мощных кораблей, находившихся в акватории завода. Они еще не были готовы к плаванию, но зато их пушки трудились изо всех сил. Долгое время вражеские войска, которые прорывались к Красному Селу и Петергофу, поливал смертельным огнем недостроенный эсминец «Опытный».

Из воспоминаний очевидцев

Назад, в блокадный Ленинград

- В августе 41-го отец отправил меня из осажденного Ленинграда в Ярославскую область, - продолжает Галина Эрфурт. - На станции Николо-Полома нас расселили в местной школе, где все спали на нарах, на соломе. Маленькие дети стали простужаться, болеть. Давали нам только молоко и хлеб. Я пробыла там две недели и решила сбежать назад в Ленинград. Когда за одним заболевшим мальчиком по фамилии Ухин приехал отец, мы с двумя подружками попросили его забрать нас. Так и уехали вместе с ним на поезде, который был битком набит людьми. По дороге нас бомбили. И все-таки в начале сентября мы вернулись в Ленинград. На вокзале у всех проверяли документы. Пока Ухин-старший с сыном на руках показывал дежурному какие-то бумаги, мы пробежали через турникет. Когда я добралась до дома, первым меня увидел брат: «Пискля, ты зачем приехала?» А вот мама спокойно произнесла: «Ну и хорошо, что воротилась, будем все вместе войну переживать».

Свадебный подарок

- Войну мы встретили за праздничным столом, - вспоминает блокадница Галина Эрфурт. - Моя старшая сестра Евгения 21 июня 1941 года выходила замуж. А наутро все проснулись и узнали, что началась война. Через несколько дней новоиспеченному мужу и всем моим братьям пришли повестки. Вот вам и медовый месяц.

Когда началась блокада, жителей Кировского района эвакуировали в более безопасные районы Ленинграда. Галя вместе с мамой перебралась к сестре на Петроградскую сторону.

- Мама насушила целый чемодан сухарей, - вспоминает Галина. - Но, когда мы переезжали, про этот чемодан забыли. Вспомнили о нем, лишь когда в городе наступил голод. Мои братья пошли за сухарями. Но рядом с нашим домом проходила линия фронта. Повсюду - КПП. А пропусков-то у них не было. Тем не менее до дома они добрались. А когда возвращались обратно с чемоданом сухарей, их задержал патруль. Они были военнослужащими, поэтому влетело им от командиров по первое число. Но сухари они домой все-таки принесли!

Кошки - дефицит

- Больше всего мне запомнился День Победы, - вспоминает блокадница Галина Лесина. - Когда наши войска колонной шагали по проспекту Стачек, их встречали криками и полевыми цветами. А они в ответ устало улыбались. Тогда я поняла, что война наконец-то закончилась.

Очень сильно хотелось мирной жизни, и чтобы рядом, как один из ее символов, было какое-нибудь домашнее животное. Однако в Ленинграде не осталось никакой живности, ее всю съели. Достать котенка в ту пору было практически невоз можно. Однако мне повезло: мама с завода принесла маленький комочек дымчатого цвета, мы назвали его Пушком. Правда, он очень быстро умер. Но с тех пор у меня дома всегда живут коты.

Ворота для победителей

В конце весны 1945-го стало известно о возвращении в Ленинград гвардейских частей. И именно Кировскому району выпала честь встречать героев. Всего за одну ночь неподалеку от нынешней станции метро «Автово» из гипса и досок строители возвели Триумфальную арку. Через нее в город вошли солдаты-победители. Их встречали тысячи ленинградцев, растянувшиеся живой цепью вдоль проспекта Стачек.

Арка простояла недолго. А через пять лет на ее месте поставили два обелиска и монумент «Танк-победитель» - легендарный КВ на постаменте.

Дневник Саши Зуева

После окончания войны весь мир узнал о дневнике маленькой ленинградской девочки Тани Савичевой. Однако не только она одна записывала в тетрадку то, что происходило во время блокады.

В Кировском районе в годы войны жил мальчик Саша Зуев. В подарок к новому 1942 году ему подарили темно-синий блокнот, в который он на протяжении полугода подробно вносил все, что происходило с ним.

Первая запись датируется первым января 42-го, а последняя - 16 июля. Саша пережил блокаду, после войны работал слесарем на Кировском заводе. Умер он в ноябре 1973 года.

Вот отрывки из дневника:

«Новый год 1942-го. Начинаю ежедневно вести дневник. 1 января. Сплю на кухне первый раз. Тепло. Сквозь сон слышу: пришла тетя Нюра, вымылась и ушла, не закрыв дверь (вредная). На кухне сразу наступило похолодание. Пришлось вставать закрывать дверь…»

«15 января. В десять утра позавтракали, съели по 120 граммов хлеба. Я пошел по магазинам. Нигде ничего нет. За хлебом огромные очередищи…»

«30 января. Температура на улице минус двенадцать градусов. В комнате минус одиннадцать. Весь день, и всю ночь, и вообще все время стоит арт. канонада и пулеметные очереди. Все время обстрелы. Днем подшил мамины валенки…»

«24 февраля. Около двух часов пообедали. В два часа начался большой артобстрел. Вдруг… трах!!! И зазвенели стекла у нас. Мы еще сидели за столом. Мама сразу к двери отбежала, я от стола отодвинулся. Снаряд попал в «дом специалистов», в стену. Около самого окна все разворотило. Разбились два стекла: вверху в летней раме и внизу в зимней раме. Как раз то стекло, которое я вставлял… Вот черт вредный, только я вставил…»

«16 июля. Сейчас идет сенокос. Мы с мамой работаем в колхозе. Она косит и загребает, а я сушу, а главное - вожу. Хожу за грибами. Тут растут белые и грузди. На днях мама ходила в Кологрив менять кое-что на яйца. Дают дешево. За новый трикотажный жакет выменяла 135 яиц. Позавчера огреб три грядки капусты. За это тетя Маня отдает мне все кочерыжки…»

Их именами названы