Владимир Шевельков: «В продолжении «Гардемаринов» должны сниматься Жигунов, Харатьян и я»

На днях по телевидению показали фильм «Васильевский остров», снятый бывшим «гардемарином» Владимиром Шевельковым. В центре кино – три семьи, русская, грузинская и еврейская. В четвертой комнате умирает бабушка, и жильцы борются за освободившуюся жилплощадь. И вот это семейное и вполне невинное кино чиновники полгода мариновали на полке и подвергли хоть небольшой, но цензуре. На online линии в редакции «КП» Шевельков рассказал читателям «КП», почему это произошло, и о многом другом.

После конфликта с Грузией фильм «Васильевский остров» положили на полку

Семья Викторовых:

- Посмотрели «Васильевский остров – очень душевный фильм! Но такое впечатление, что там вырезаны некоторые эпизоды…

- Я очень рассчитывал на «Васильевский остров», а тут бах – и Саакашвили напал на Осетию. И чиновники перепугались, и картина почти полгода пролежала. И премьера прошла немного в суете, и не так заметно, как хотелось. Хорошо хоть, в Страстную субботу. Фильм изрезали рекламой. А насчет эпизодов… Вы правы, фильм порезали. «Редактнули», я бы сказал. Мы же снимали эту историю год назад. Как раз произошли события в Цхинвале. А у нас в фильме есть грузинская семья. Вот по линии грузин и произошла некоторая цензура. Если бы эти чиновники нормально посмотрели кино, они бы поняли, что там нет национальных вопросов. Кино совсем про другое. Например, наш грузин – шеф-повар в ресторане в Петербурге. И у него на работе на стене все время кто-то что-то пишет. Его это страшно бесит. Он берет краску и замазывает. Мы сознательно снимали так, чтобы было непонятно, что написано. Директор ресторана спрашивает: «А что пишут?» Тот отвечает: «Плохое». Директор: «А плохое – это что? Обычно плохое – секс, национальный вопрос или политика». На что герой грузина говорит: «А разве секс – это плохо?». Директор: «Значит, остается два?» Грузин: «А национальный вопрос и политика - это одно и то же». Вот такие мелочи они везде по чуть-чуть вырезали. Все остренькие уголочки на всякий случай «подпилили». Перестраховались, как всегда. Хотя если зритель смотрит в контексте кино, это его не зацепит. Кино – про другое. А если вынуть из контекста, например, такую фразу: «Что вам грузины сделали?», то что надо с ней сделать? Отрезать!

Может, «Васильевский остров» и не совсем то, о чем вчера я видел в программе – Люк Бессон сделал новое кино о том, что надо защищать планету, глобальный проект. У меня история немножко не про это, хотя про то же самое. Может, это не глобально, но надо защищать планету внутри себя самих. Строить отношения внутри себя самих правильно. Здесь и сейчас, с близкими тебе людьми.

Почему все-таки фильм держали на полке, а потом выпустили? Есть такое предположение, что успокоились - раз. Во-вторых, Первый канал выпустил «08.08.08», и Второму каналу надо было чем-то ответить. (документальный фильм «Война 08/08/08» - о войне с Грузией, случившейся в августе 2008 года. – прим. Ред.) И в-третьих, потому что все-таки кино о прощении, и они искали что-то, чем заполнить Страстную субботу.

«Предлагали роль даже… режиссеру БДТ Чхеидзе»

Марина:

- Как вам удалось заполучить столько замечательных актеров?

- Мне повезло, мне попался очень хороший сценарий. Сначала снимал другой режиссер. Он хотел сделать жесткую историю, с драками, с кровью. Другой сказал, что его ставят в тяжелые финансовые условия. А я объяснил, что готов снимать, но на своей базе, со своими людьми. Мне очень помог Владимир Бортко, который всем объяснял, что если я хочу этих героев – значит, так надо. (в производстве картины участвовала кинокомпания «2-Б-2 интертейнмент», где Бортко является генпродюсером. – прим. Ред.). Бортко меня поддерживал и защищал мои интересы. Актеров я сначала «сдавал» ему, а потом их утверждали в Москве, там «база» уже была подготовлена. У меня снялся очень хороший молодой актер Руслан Нанава. Вообще он питерский парень, но сейчас учится в Казани. Ию Нинидзе все знают как «небесную ласточку», она приехала из Москвы. В поисках подходящего грузина прочесали весь Петербург. Предлагали даже режиссеру БДТ Тимуру Чхеидзе. В результате отличного актера Зураба Кипшидзе вывозили из Тбилиси через Украину, решали вопросы через министра иностранных дел. Тогда еще не было войны, но уже были проблемы с визами.

Ивана Шведова привезли из Праги… В какой-то момент люди с телеканала сказали, может, Екатерина Васильева не очень подходит. И я рад что все срослось, все оказались на своих местах.

Это история старой петербургской квартиры, где умерла бабушка.

В одной комнате живут русские, в другой грузины, в третьей евреи. И вот они начинают биться за эту комнату. Вот об этом история. Что касается актеров, у меня снялся очень хороший молодой парень Руслан Нанава. Вообще он питерский парень. Как это часто бывает, его выгнали из нашего института, и он поступил в Казани учится. Ну как актеров выгоняют, не обязательно за пьянку-гулянку. Ни для кого не секрет, что актеры как дети, говорят, что сукины дети. Тем не менее дети, и это отношение к жизни позволяет им быть актерами и жить этой профессией. Потому что актерство – это не очень даже профессия, а стиль жизни. Вера, особая среда. Когда ты можешь к себе примерять какие-то вещи, от которых нормальный человек откажется, ему будет казаться, что это смешно, нелепо, глупо.

Ия Нинидзе блистала на советском небосклоне кинематографа. И отличный актер Зураб Кипшидзе, который был одним из любимых учеников Герасимова, заканчивал ВГИК, как Ия, как и я.

Тенгиз у меня в сценарии сначала был такой кряжистый, негибкий. Мы поняли, что здесь нет никого такого. В Москве тоже нет. И вдруг Ия Нинидзе сказала: я работала с Зурабом, путь он приедет. Он приехал, и стало понятно, что он тоже не такой, который мне был сначала нужен. Он замотивирован эту жизнь совершенно по-другому. Ему важно вырастить сына, в чужой стране. Дать ему медицинское образование. И при этом сохранить национальный дух. Такой вдруг случился поворот. Получился Тенгиз более ответственный, более гибкий, более нервный. Думающий. Тот Тенгиз был туповатый и упертый, аже ся, ему будет казаться, что ся, ему будет казаться. ы можешь к себе примерять какие-то вещи. зволяте им . ни нь ? на , как мне гноворили, был одним из люьимй учпнико в Герасимова. одиодним а этот просто закрытый и нервный. Он идет вперед потому, что у него нет выбора. Из-за того, что Тенгиз изменился, у меня вдруг несколько других героев посыпалось. Поэтому и Илья у меня изменился. Я стал искать мягкого, пластичного, непуганого питерского интеллигента. Из-за этого появился Иван Шведов, питерский актер, который сейчас живет в Чехии. Мы его вывозили из Праги.

Ира:

- А Фрейндлих сразу согласилась играть, или уговаривали ее?

- Приятный момент: когда Алиса Бруновна прочитала сценарий, сказала, что ей интересно. Мы с ней очень быстро сошлись. И стали выбирать роль. Там две бабушки, одна приехавшая из Финляндии, напористая, ненавидящая всех. А вторая – наша петербургская бабка, вредная, противная, скандальная бабуся. Какую предлагать Алисе Бруновне? Первую, естественно. Но она вдруг сказала: нет, я ту не буду, давай лучше вот эту. Только сначала обсудим с тобой вопросы текста этой бабуси. А сценарий писала Марина Мареева, она в то время еще жила в Москве. И немного по-московски к тексту подошла. Тексты Алисы Бруновны пришлось вычищать. Ведь петербургская бабушка, которая прожила здесь ребенком блокаду, не может быть «халдой». Был такой момент. Героиня Фрейндлих произносит: «Она такая фря!» И Алиса Бруновна отказывается: «Я этого говорить не буду». Я: «Да и не говорите. Но если вдруг получится – скажите». Мы снимаем дубль – и она вдруг сказала эту реплику. А потом опять мне: «Я этого говорить не буду!» Я: «Ну и отлично – вы это уже сказали». У нее само выскочило.

Катерина:

- Почему вырезали эпизод про блокаду? Там же снималась прекрасная актриса Наталья Данилова.

- Да, она теперь есть только титрах. Это случилось немного по вине основных заказчиков на производство фильма. Есть люди, которые считают, сколько времени будет длиться картина. И получилось так, что должны были снять на 25 минут больше. А когда я разговаривал в Москве с продюсерами о том, что получается переметраж, они ответили непрофессионально: «да-да, мы вырежем потом». Зачем тратить деньги, которых и так не очень много? Я вернулся, и мы из сценария порядка 15 минут выкинули. И стали снимать то, что осталось. Блокаду сняли, потому что она существенно углубляла сюжет. И оказалось, что все-таки лишних 12 минут.

Я до последнего момента держался, чтобы выкинуть что-то другое. Но выкинули блокаду. Я надеюсь, что люди будут смотреть фильм и раз, и два, и три, и пять раз, и поймут, что это не просто титры – за ними стоит герой. А с Натальей, если сложится следующая история, мы еще будем работать. Я ее снимал и в первом своем фильме.

Откровенно

«Отмечу день рождения, когда будет работа»

Катя:

- С удовольствием смотрели вас на проекте «Ледниковый период». А вас что туда привлекло?

- Видимо, пришло время поработать таким артистом. Сначала мне позвонил Сергей Жигунов. Затем Илья Авербух. В принципе они уговорили меня за один день. Я посоветовался с семьей, семья сказала: иди. Никто тогда не понимал сложности ситуации. А это продлилось почти семь месяцев. Тяжелые физические нагрузки. Очень интересно повел себя организм. Я его встряхнул. Понял, что нужно заниматься физкультурой как можно активнее. Всем советую. Могу сказать, что у меня кое-что перестало болеть. Правда, и травмы были. Локоть побит, колени битые, позвоночник побаливал. Ничего, нормально. Физкультуру нельзя бросать. Сейчас я играю и в футбол, и в хоккей.

У меня сейчас страшный приступ футбола-хоккея – смотрю с утра до вечера. Сам 14 лет не играл в хоккей, а сейчас купил себе все необходимые принадлежности. Но в актерском плане я еще раз убедился, что ни в коем случае не буду участвовать ни в каких театральных постановках. Не хочу актерствовать на сцене. Я испытываю от этого какую-то неловкость, нервность. Как-то не пошло с самого начала. Для меня театр остается закрытой историей. Не хочу быть фигуристом, не хочу учить танцы наизусть. Хочу играть в хоккей. В хоккее же как – показал налево, а поехал направо. А в танцах показал налево – и поехать надо налево, обманывать нельзя. Готов танцевать клубные танцы, если немного выпью. Но там как пойдет, так и получится, так и получится.

Сейчас немного грущу: во время съемок «Ледникового периода» я жил в доме на территории ЦСКА, от меня каток был в 100 метрах. Можно было взять коньки и пойти покататься. Если бы сейчас каток был поближе, это было бы круто. Ходил бы каждый день.

Алина:

- Как отметили 48-летие? А через два года юбилей! Любите свои дни рождения?

- В последние пять лет стал любить. Понял, как сделать свои дни рождения хорошими. Надо собрать всех, кого ты хочешь видеть, и веселить их весь вечер. И не ждать от них ничего.

В этом году думал, что буду отмечать широко. Потом прикинул свои возможности и решил, что надо сдержаться. Пообещал своим близким и коллегам, что когда закончится бездействие, и запустим новый проект, тогда отметим все сразу.

Ярослава:

- Вы не потому ушли из продолжения «Гардемаринов», что по сценарию у вас у одного из всех не было невесты? И как бы вы отнеслись к еще одному продолжению?

- Мы по этому поводу в свое время смелись, когда снимали кино. У героя Димы Харатьяна есть одна, у другого - другая. А у меня ничего. Но я сказал, ребята, у меня есть слуга, тоже неплохо. Но потом в какой-то момент я понял, что просто у меня были быстрые связи, а у них длинные. И неизвестно, кто выиграл. А насчет еще одного продолжения - с Сергеем Жигуновым в этом году имел несколько разговоров об этом. Ему очень хочется, чтобы все это запустить дальше. Он сказал, что выкупил права на продолжение, есть какие-то идеи по поводу сценария. Но у меня есть несколько условий, при которых я бы участвовал в этом проекте. Во-первых, чтобы в этом фильме снимались мы все втроем. Как только начнется серьезная работа, я лично готов поехать уговаривать Харатьяна.